Posted by DavidSek
- 12 June 2024, 16:18Где найти мужа на час?
Несколько месяцев прошло с тех пор, как я посвятил себя своей деятельности, как вдруг судьба свела меня снова о Сен-Жерменом, посещения которого так часто приводили меня в отчаяние в былое время. Берто и Паризо. - Несколько слов о полиции. Словом, гг. Анри, Берто и Паризо образовали настоящий триумвират, который беспрерывно вел подкопы под мошенников. Упомяну, кстати, о начальнике тюрем Паризо, который весьма удачно помогал Берто и заменял его. Так же, как и я, - признался он чистосердечно. Я им чистосердечно во всем признаюсь, что я их по вашей милости обманывал и что у меня сына Никиты нет, а есть даже два сына, и оба немца. А если случалось, что в прогулках своих он заходил слишком далеко, то он возвращался к себе во дворец на первой попавшейся телеге. При малейшей оплошности во фронте, он орал ругательства, бросал свою шляпу оземь и топтал ее ногами. Поэтому мне оставалась одна надежда - добраться до него окольными путями, как вдруг я узнал, что он оставил свои вещи в меблированном доме на бульваре Монпарнас, где жил прежде. Нет, но я узнал, что вы были полицейским шпионом. Нет, это, право, не люди, а черт их знает что!
Мои экскурсии заняли у меня около 22 дней, в продолжение которых я приготовлялся к действию и изучал почву. Мои наблюдения продолжались уже целую неделю; наконец, утомленный и раздосадованный, я задумал взять в сообщники домовладельца и нанять у него квартиру, где я и поселился с Аннеттой, присутствие которой могло устранить все подозрения. В одно утро меня призвал к себе начальник дивизии: требовалось отыскать некоего Ватрена, обвиняемого в подделке монеты и банковых билетов. Если «похождение», о котором она заговорила, имело связь с муж на час не дорого таинственными поступками миссис Болл в утро двадцать первого октября, я была близка к открытию, которое составляло теперь главный интерес моей жизни. Позднее я буду иметь случай упомянуть о последствиях этих перемен, вызываемых одною лишь необходимостью доставлять содержание креатурам первого пришельца. Успех моего первого дела возбудил зависть блюстителей порядка и их подчиненных; озлобленные моей удачей, они набросились на меня. Они выдали его на следствии за своего сообщника, и Бонне, хотя положительно невиновный, был, как и они, приговорен в каторжную работу на двенадцатилетний срок. Подкошены они, друзья мои сердечные, подкошены в Бове! «Послушай, Видок, - сказал он, поставив стакан на стол, - ты у нас славный малый: одно худо, ты не откровенен с приятелями.
Заснул он, конечно, сном праведных; уж не знаю, что ему снилось, но проснувшись, он очутился обобранным кругом, как липка. Задача была нелегкая. Г-н Анри взял на себя труд руководить первыми моими шагами; он устранил для меня много затруднений, и только благодаря его советам и урокам, мне удалось впоследствии приобрести известность в полиции. Г-н Анри прозван «Злым гением». Уж не знаю, но Анри имел сотрудников, <a href="https://myzh-na-chas777.ru/">муж на час</a> достойных его. Он поздравил меня с моим побегом и сообщил мне, что с тех пор, как я был арестован, он снова принялся за свое ремесло, но вскоре опять лишился всего и принужден был прибегнуть к побочным средствам. Страстно привязанный к своему делу, он не боялся усталости; поэтому-то, после тридцатипятилетней службы, он подал в отставку, удрученный болезнями. Судорожно держась за разделявшую нас стену, он яростно сопротивляется мне, но я чувствую, что силы его понемногу ослабевают. Уходя, Сен-Жермен, заметив, что я одет довольно плохо, спросил меня, чем я занимаюсь, и когда я сказал ему, что ничего не делаю, он обещал подумать обо мне, если представится хороший, выгодный случай. Он правду говорит, - обратился ко мне Сен-Жермен, - мы не станем на него пенять: Буден добрый малый, и я за него отвечаю, как за самого себя. Буден тотчас же узнал меня; он подошел ко мне с такой фамильярностью, что я вначале не счел нужным отвечать.
Убежденный, что это Ватрен, я бегу за ним, он ловким ударом в грудь отбрасывает меня ступеней на двадцать вниз. Ватрен, обманутый моей уловкой, хочет удостовериться, действительно ли я ушел, и просовывает голову в окно. Но разве он, воспользовавшись дураком, мог рассчитывать, что тот окажется такой слабой тварью? Что я вам сделал дурного, - сказал он, - что вы воротите от меня физиономию и говорить со мной не хотите? Что вы скажете теперь? Чтобы чаще иметь случаи видеть их и наблюдать за ними, я усердно посещал места, пользующиеся дурной славой, то являясь туда под своим именем, то под чужим, часто изменяя одежду, как человек, желающий избегнуть полицейского надзора. Все места, которые он посещал, были мне указаны, по невероятно было, что он споро туда вернется, так как в его положении благоразумие предписывало ему избегать тех мест, где его знали. Я приподымаюсь и снова бросаюсь на него с такой быстротой, что он вынужден войти к себе не иначе, как пробив оконное стекло; тогда я стучу в дверь и требую, чтобы он отворил мне. Я со своей стороны собираюсь с духом для последнего нападения; уже только ноги его остаются в комнате - еще одно последнее усилие, и он в моей власти. Ватрен был первым лицом, которым мне удалось завладеть; он был важный преступник.
Несколько месяцев прошло с тех пор, как я посвятил себя своей деятельности, как вдруг судьба свела меня снова о Сен-Жерменом, посещения которого так часто приводили меня в отчаяние в былое время. Берто и Паризо. - Несколько слов о полиции. Словом, гг. Анри, Берто и Паризо образовали настоящий триумвират, который беспрерывно вел подкопы под мошенников. Упомяну, кстати, о начальнике тюрем Паризо, который весьма удачно помогал Берто и заменял его. Так же, как и я, - признался он чистосердечно. Я им чистосердечно во всем признаюсь, что я их по вашей милости обманывал и что у меня сына Никиты нет, а есть даже два сына, и оба немца. А если случалось, что в прогулках своих он заходил слишком далеко, то он возвращался к себе во дворец на первой попавшейся телеге. При малейшей оплошности во фронте, он орал ругательства, бросал свою шляпу оземь и топтал ее ногами. Поэтому мне оставалась одна надежда - добраться до него окольными путями, как вдруг я узнал, что он оставил свои вещи в меблированном доме на бульваре Монпарнас, где жил прежде. Нет, но я узнал, что вы были полицейским шпионом. Нет, это, право, не люди, а черт их знает что!
Мои экскурсии заняли у меня около 22 дней, в продолжение которых я приготовлялся к действию и изучал почву. Мои наблюдения продолжались уже целую неделю; наконец, утомленный и раздосадованный, я задумал взять в сообщники домовладельца и нанять у него квартиру, где я и поселился с Аннеттой, присутствие которой могло устранить все подозрения. В одно утро меня призвал к себе начальник дивизии: требовалось отыскать некоего Ватрена, обвиняемого в подделке монеты и банковых билетов. Если «похождение», о котором она заговорила, имело связь с муж на час не дорого таинственными поступками миссис Болл в утро двадцать первого октября, я была близка к открытию, которое составляло теперь главный интерес моей жизни. Позднее я буду иметь случай упомянуть о последствиях этих перемен, вызываемых одною лишь необходимостью доставлять содержание креатурам первого пришельца. Успех моего первого дела возбудил зависть блюстителей порядка и их подчиненных; озлобленные моей удачей, они набросились на меня. Они выдали его на следствии за своего сообщника, и Бонне, хотя положительно невиновный, был, как и они, приговорен в каторжную работу на двенадцатилетний срок. Подкошены они, друзья мои сердечные, подкошены в Бове! «Послушай, Видок, - сказал он, поставив стакан на стол, - ты у нас славный малый: одно худо, ты не откровенен с приятелями.
Заснул он, конечно, сном праведных; уж не знаю, что ему снилось, но проснувшись, он очутился обобранным кругом, как липка. Задача была нелегкая. Г-н Анри взял на себя труд руководить первыми моими шагами; он устранил для меня много затруднений, и только благодаря его советам и урокам, мне удалось впоследствии приобрести известность в полиции. Г-н Анри прозван «Злым гением». Уж не знаю, но Анри имел сотрудников, <a href="https://myzh-na-chas777.ru/">муж на час</a> достойных его. Он поздравил меня с моим побегом и сообщил мне, что с тех пор, как я был арестован, он снова принялся за свое ремесло, но вскоре опять лишился всего и принужден был прибегнуть к побочным средствам. Страстно привязанный к своему делу, он не боялся усталости; поэтому-то, после тридцатипятилетней службы, он подал в отставку, удрученный болезнями. Судорожно держась за разделявшую нас стену, он яростно сопротивляется мне, но я чувствую, что силы его понемногу ослабевают. Уходя, Сен-Жермен, заметив, что я одет довольно плохо, спросил меня, чем я занимаюсь, и когда я сказал ему, что ничего не делаю, он обещал подумать обо мне, если представится хороший, выгодный случай. Он правду говорит, - обратился ко мне Сен-Жермен, - мы не станем на него пенять: Буден добрый малый, и я за него отвечаю, как за самого себя. Буден тотчас же узнал меня; он подошел ко мне с такой фамильярностью, что я вначале не счел нужным отвечать.
Убежденный, что это Ватрен, я бегу за ним, он ловким ударом в грудь отбрасывает меня ступеней на двадцать вниз. Ватрен, обманутый моей уловкой, хочет удостовериться, действительно ли я ушел, и просовывает голову в окно. Но разве он, воспользовавшись дураком, мог рассчитывать, что тот окажется такой слабой тварью? Что я вам сделал дурного, - сказал он, - что вы воротите от меня физиономию и говорить со мной не хотите? Что вы скажете теперь? Чтобы чаще иметь случаи видеть их и наблюдать за ними, я усердно посещал места, пользующиеся дурной славой, то являясь туда под своим именем, то под чужим, часто изменяя одежду, как человек, желающий избегнуть полицейского надзора. Все места, которые он посещал, были мне указаны, по невероятно было, что он споро туда вернется, так как в его положении благоразумие предписывало ему избегать тех мест, где его знали. Я приподымаюсь и снова бросаюсь на него с такой быстротой, что он вынужден войти к себе не иначе, как пробив оконное стекло; тогда я стучу в дверь и требую, чтобы он отворил мне. Я со своей стороны собираюсь с духом для последнего нападения; уже только ноги его остаются в комнате - еще одно последнее усилие, и он в моей власти. Ватрен был первым лицом, которым мне удалось завладеть; он был важный преступник.